На день рождения Дарвин теряет свое дерево

«Дерево происхождения жизни» является главным символом дарвинизма. Единственной иллюстрацией в книге Чарльза Дарвина «Происхождение видов» было изображение организмов, которые происходят от одного предка в виде ветвящегося дерева. Это изображение было воссоздано, расширено, приукрашено и стало главным символом того, во что верят многие современные биологи.

Так почему же, журналы «The Telegraph» и «New Scientist» рубят это дерево?

«Почему Дарвин ошибся относительно древа жизни?» - название статьи. В последнем издании говорится: «По мнению ученых, древо жизни Чарльза Дарвина неверное и вводит в заблуждение». Эти статьи особенны не только временем своего появления (всего за три недели до празднования 200-летия со дня рождения Чарльза Дарвина), но и потому что они подрывают три основных заявления об эволюционной биологии.

Первое: Дарвин – это всего лишь незначительная часть эволюционной теории, которая развилась намного дальше собственных дарвиновских убеждений.

Второе заявление: эволюционная теория не имеет слабых мест, о которых стоит рассказывать студентам. Сегодня техасские эволюционисты пытаются опротестовать упоминание «сильных и слабых сторон» в учебных материалах государственной науки на основе того, что эволюция является фактом. Третье заявление, подрываемое этими статьями, заключается в том, что только креационисты считают, что эволюционная теория полна пробелов. Ученые, которые недовольны древом жизни, не являются креационистами.

Мы слышали от них следующее: Баптест и Дулитл писали два года назад в «PNAS», что родословное дерево Дарвина – не более чем миф (02/01/2007). Кроме того, в издании «The Telegraph» приводятся цитаты Джона Дюпре, доктора биологических наук из университета Экзетера, который сказал: «Если древо жизни и существует, то оно представляет собой небольшую структуру неправильной формы, исходящей из паутины жизни».

В статье говорится, что другие ученые «взялись за топор»: «Искоренив древо одноклеточной жизни, биологи теперь взялись за разрушение оставшихся ветвей». Баптест признает, что на первый взгляд это может показаться пугающе, но рассматривает переворот принятых понятий, как возможность для биологов освободить свой разум. Дулитл немного недооценил значение этого переворота. Он говорит: «Нам не нужно так волноваться. Мы понимаем эволюцию достаточно хорошо, чтобы сказать, что она намного сложнее, чем представлял Дарвин. Дерево является не единственной моделью эволюции». Возможно, он просто не хочет быть ответственным за этот переворот. Однако Дюпре с удовольствием взялся за топор: «Это часть революционного изменения в биологии. Наша стандартная модель эволюции находится под огромным давлением». В его воображении эволюционная модель полна соединений и слияний, и вовсе не выглядит как ветвящееся дерево.

Далее в статье приводится цитата Майкла Роуза, биолога-эволюциониста из калифорнийского города Ирвин, который говорит: «Дерево жизни вежливо хоронят – нам всем это известно».

Но общественность явно этого не знает. Далее он делает еще более резкое заявление: «Но меньше всего эволюционное общество хочет признавать, что наше главное представление о биологии должно измениться». Подобно бомбе замедленного действия, эта статья продолжает признавать, что дарвиновская теория чужда споров и разногласий. Продарвиновские ученые вынуждены проглотить эту последнюю фразу: «Это дерево играет основную роль в спорах с креационистами, которые уверены: жизнь на земле настолько сложная, что она могла появиться только в результате разумного замысла, другими словами, создана рукой Бога». После этого Баптест сказал: «Древо происхождения жизни было очень полезным для нас. Оно помогло нам понять, что эволюция реальна. Но сегодня мы знаем об эволюции больше, и пришло время, двигаться дальше».

Это означает, что полезные вещи могут быть ложными. Кто-то может спросить: «Полезным для кого?», и «До какой степени заключения, сделанные на основе ложных утверждений, могут быть надежными?»

Статья в «New Scientist» очень длинная. Надпись «Дарвин был неправ: вырубание древа жизни» на обложке журнала размещена рядом с изображением самого дерева. Это довольно странно для такого продарвиновского журнала, который в прошлом месяце опубликовал список самых веских доказательств эволюции 2008 года. Конечно же, журнал не оспаривает идею эволюции или общего предка, но он дает Баптесту и Дулитлу свободу действий и свободу высказать свое мнение.

Цитируя Баптеста, который говорил: «У нас нет никаких доказательств в пользу того, что древо жизни отображает реальность», Грэхэм Лоутон (редактор основных статей журнала «New Scientist») согласен с тем, что это революционное заявление. Он говорит: «Эта бомба замедленного действия даже убедила некоторых в том, что наше основное представление о биологии должно быть изменено». В статье обсуждается история расхождения во мнениях. Лоутон сообщает, что трудности возникли, когда в 2006 году был обнаружен первазивный (распространяющийся) горизонтальный перенос генов (ГПГ) между организмами – «от E. coli до слонов». Но с этим согласны не все ученые: «Мнение по этому вопросу и сегодня остается неоднозначным». Как считают некоторые ученые, признаки дерева все равно можно распознать в генах. Но тот факт, что существует расхождение во мнениях, поддерживает предложение техасских ученых из организации «Texans for Better Science Education» («Техасцы за более эффективное образование в области естественных наук») о том, что не стоит скрывать от студентов существование сильных и слабых сторон эволюционной теории.

«А тем временем те, кто рубят древо жизни, продолжают делать успехи», - говорит Лоутон. Достигнет ли он традиционного дарвиновского консенсуса? На странице 2 из 4 читаем: «Удивительно, но ГПГ также оказывается правилом, а не исключением в третьей основной области жизни — эукариотах». Он исследовал древоизменяющую теорию эндосимбиоза – поглощение одного организма другим, вид гегельянской диалектики в биологии. На странице 3, Лоутон предлагает опровержения и контропровержения. К концу страницы отмечается явное противостояние, хотя Дарвин все равно выглядит победителем:

«Никто не сомневается (пока), что концепция дерева жизни пережила свою эффективность относительно животных и растений. Тогда как вертикальное происхождение - не единственная предложенная теория, оно все равно остается лучшим способом объяснить, как связаны друг с другом многоклеточные организмы, может быть 51 процент дерева. Что касается этого, то представление Дарвина восторжествовало: он ничего не знал о микроорганизмах и строил свою теорию на растениях и животных, которые его окружали.

Даже при таких условиях, ясно, что дарвиновское дерево больше нельзя считать правильным описанием того, как работает эволюция. «Но если у нас нет дерева жизни, то какие последствия это может иметь для эволюционной биологии?» - спрашивает Баптест.

«Это означает, что эволюция все равно истинна, но метафора с деревом проблематична», – заявляет Лоутон. «Расслабьтесь, и Баптест и Дулитл отмечают, что уменьшение дерева жизни вовсе не указывает на неверность эволюционной теории, а только на то, что эволюция является не настолько точной, как хотелось бы верить. Некоторые эволюционные взаимосвязи действительно имеют древовидную форму, а некоторые и нет».

Но это лишь затишье перед бурей. В конце 4 страницы говорится о перевороте в биологии. Лоутон приводит высказывания Дюпре и Роуза, которые заявляют о том, что наше основное представление о биологии должно измениться. Если сейчас неудачное время, чтобы снизить авторитет Дарвина, пусть так и будет. «Биология намного сложнее, чем мы думали, - говорит Роуз, - и готовность встретить эту сложность будет иметь не менее ужасные последствия, чем концептуальный переворот физиков, произошедший в начале 20 столетия. Если он прав, то концепция дерева могла быть революционной и успешной во времена Дарвина, но слишком упрощенной, чтобы обращаться к ней в настоящее время».

В тексте, размещенном сбоку основной стати, описаны эмпирические проблемы, связанные с деревом. Гибридизация и “природные химеры”, обнаруженные в живых организмах, показывают, что генетическая информация может пересекать родословные линии. Это разрушает любые попытки найти общего предка. Последнее слово принадлежит Грэхэму Шиванену, эксперименты которого показали, что асцидии, как, оказалось, имеют неродственные ветви предковых генов. «Мы только что разрушили дерево жизни», - заявил он. - Это больше не дерево, это совершенно другая топология. Что бы на это сказал Дарвин?»

Подарок как раз ко дню рождения. Организации «Техасцы за более качественное научное образование» следует серийно выпустить переиздания этих статей и раздать их всем членам школьного совета, всем студентам и развесить выдержки из статей на всех стенах. Никаких пробелов в дарвиновской эволюции? Никаких споров об эволюции? Никакого расхождения во мнении? Только группа «странных» креационистов с религиозными убеждениями пытается забросать гнилыми помидорами нашу любимую статую Дарвина?

Не стоит недооценивать значимости этого переворота. Без дерева жизни авторитет основной дарвиновской доктрины сильно подрывается. Эта метафора с использованием дерева жизни отображает попытки Дарвина объединить всю биологию в пояснительную структуру. Если мы не знаем, кто, с кем и как связан, и что произошло из чего, вся надежда объединения биологии в управляемую законами природы, натуралистическую систему взглядов, вызывает сомнение. Дулитл и Баптест говорят о паутине жизни, но это уже креационизм. Паутина не имеет начала. Информация – повсюду, она просто распределена по всей паутине. Откуда взялась информация? По мнению Дарвина, вся информация имеет общее происхождение, и взялась она из теплого маленького пруда, затем укоренилась там и постепенно разрослась в роскошное дерево жизни. Если эту метафору заменить паутиной, то где же паук, который её плетет?

Но есть и другие проблемы. Они, может, и показались удачными, но не принесли никакой пользы. Они подрезали дерево жизни, но все равно хотят использовать обрезанный материал. Увы, эти бревна годятся, ну разве что, для разведения костра. На горизонте не видать никакого Эйнштейна, который бы мог спасти биологию от эмпирической катастрофы. Сравнение с физикой в начале 20 столетия, вероятно, имело успех, но все равно аналогии всегда недостаточны. Вряд ли Дарвин смог бы сохранить такой же почет и славу, как и Ньютон, если бы его основное убеждение было бы опровергнуто. Но на этом дереве нет никаких ньютоновских листьев. Также обратите внимание на то, что ни Дарвин, ни революционно настроенная бригада биологов-эволюционистов, не имеют никакого понятия о том, откуда взялась вся сложность жизни (смотрите статью за 10/29/2004).

Филлип Джонсон годами борется с дарвинистами, указывая на их неспособность представить доказательства того, что естественный отбор имел достаточную созидательную силу, чтобы образовать глаза, крылья и сложные органы. У этих революционеров нет никаких объяснений. Откуда, по их мнению, взялась генетическая информация, благодаря которой образовались глаза и крылья? В результате горизонтального переноса генов? В результате скрещивания? Благодаря симбиозу? Бросьте! Вы не можете выдавить кровь из репы. Информация может распределяться и изменяться, если она уже существует. Разумное сотворение все равно остается лучшим объяснением происхождения сложности природы.

А тем временем, дерево продолжает использоваться среди тех, кто не знает о произошедшем в биологии перевороте. В «Origins Blog» говорится о сообщении журнала «Science», что в Кембриджском университете в честь Дарвина даже поместили его изображение на фасаде здания университета. Среди церковных колоколов и фонарей, каждый может уловить ироничность надписи: «С небес грустный Дарвин размышляет над деревом жизни.... » Он выглядит и в самом деле очень грустным.

Весьма интересно читать комментарии к статье в журнале «New Scientist». Один читатель, обеспокоенный тем, что статья вызовет бурю насмешек со стороны эволюционистов, сказал: «Вы знаете, что на стене креационного музея была вывешена статья, изданная во многих научных изданиях (в основном журналом «New Scientist»)? Его обложка [с надписью «Дарвин был неправ» по-поводу дерева] наверное, будет размером A1, выставлена в золоченой рамке уже до конца недели». Ну и что? Почему бы и нет? Скрежетание зубами не изменит фактов. Мы думаем, что афиша обложки журнала «National Geographic’s» за ноябрь 2004 размером A1 с надписью «Дарвин был неправ» выглядела бы особенно привлекательно.